Михаил Фридман — российский предприниматель, миллиардер. Альфа банк знаете? Это его.

О первых деньгах, бизнес-партнёрах, детях и власти.

О первой прибыли.

У меня была стипендия 100 рублей. В нашем институте стипендии распределялись так: обычная — 50 рублей, у кого четвёрки и пятёрки — 57 рублей, одни пятёрки — 62 рубля, а если ты три семестра сдавал без четвёрок и занимался общественной работой, то ты мог получить 100 рублей.

Первая идея создать кооператив появилась, когда я прочитал где-то про доставку продуктов в Америке. У нас тогда были дикие очереди, люди выстаивали в них часами. Вместо этого мы предлагали за небольшую сумму — 1 рубль — доставлять им из магазина еду. Договорились с магазином, что они будут формировать нам заказы. Но эта идея провалилась. Выяснилось, что на тот момент мало кто был готов платить за доставку, люди привыкли к очередям.

Чтобы организовать кооператив, мы потратили около 100 рублей.

Главную бизнес-идею я подслушал в метро. Мужчина рассказывал своему попутчику, как он по выходным за деньги моет окна в магазинах. Я пришёл в нашу штаб-квартиру и сказал: «У меня есть гениальная идея — мыть окна».

В то время от возникновения замысла до его реализации проходили секунды. Мы сразу пошли в ближайший магазин, чтобы выяснить, нужно ли им помыть окна. Подписали договор, поставили печати. Наняли девушек из общежития, купили тряпки-щётки и два дня мыли окна. Пришла директор магазина, говорит: «Тут грязно, здесь плохо помыли». Я отвечаю: «Сейчас переделаем». А она: «Нет, не надо, идите отсюда, я вам платить ничего не буду».

Я рассказал эту грустную историю знакомому замдиректору института химической физики РАН. Он ответил: «У меня как раз денег в смете хозяйственной службы полно, если я их не потрачу, то они все сгорят. А у нас все окна грязью заросли». Мы подписали с ними договор, собрали около 30 студентов, и неделю они мыли окна во всём институте. Нам заплатили по безналичному расчёту 2 000 рублей. Мы сняли их наличными, расплатились со студентами. И у нас осталась 1 000 рублей — большие деньги. Средняя зарплата была 120–130 рублей.

Я понял, что мы нарвались на золотую жилу. Всё, что у нас всегда неплохо получалось — это любую идею правильно структурировать и организовать процесс. Эта история с окнами случилась в середине мая, а в июне на нас работало 100 человек.

В июле я заработал 10 000 рублей, на них можно было купить машину. Я её купил чуть позже — подержанные «Жигули». Потом большой телевизор Panasonic и видеомагнитофон. На этом моя фантазия закончилась.

Миллионы рублей мы начали зарабатывать ещё до распада Советского Союза.

Чтобы получить московскую прописку, я параллельно с бизнесом работал в проектном институте ГипроЦМО. Прописка вообще стала эпохальным событием в моей жизни. Без неё у меня пару раз были неприятности с милицией.

Моя мама считала кооператив несерьёзной подработкой. Однажды она приехала в гости и услышала, как я говорю по телефону про окна, ковры, платки и так далее. Спросила, сколько я зарабатываю. Я ответил, что тысячу рублей. Мама побелела и говорит: «Я тебя очень прошу, немедленно брось эту работу. Вас всех посадят».

О личных финансах.

Свои первые деньги я хранил под ванной в своей съёмной квартире.

Как мы умудрились не пропить первые большие деньги? У меня не было такой проблемы, я пил всегда пропорционально бюджету.

У нас в семье было строго с деньгами. Мои родители — чемпионы мира по экономии.

Я стараюсь покупать только то, что действительно необходимо. У меня насчёт покупок фантазия очень ограничена.

О дружбе и бизнес-партнёрах.

Бизнес-партнёры, на мой взгляд, это больше, чем друзья. Друзья — вещь замечательная, но в нашем общем отрегулированном мире дружба нечасто испытывается очень серьёзными испытаниями. Партнёрство — это серьёзное испытание: там и деньги, и слава, и участие в принятии решений, и умение жертвовать своими интересами для общего блага.

Нескольких крупных менеджеров и даже партнёров мы нашли через объявления в газете. Так к нам пришёл Андрей Раппопорт (с 1991 по 1996 год был председателем правления КИБ «Альфа-Банк», сейчас — президент Московской школы управления «Сколково» — Сравни.ру).

После нескольких лет неформального партнёрства мы решили легально оформить все наши взаимоотношения. Мы были совсем молодыми людьми 24–25 лет, но я понимал: жизнь сложно устроена. Написали серьёзные бумаги по западным юридическим стандартам, как будем расходиться, делить и так далее. И это нам очень помогло. Когда кто-то из наших партнёров по своим причинам решал выйти, у нас был вполне ясный механизм, как это сделать. Но ещё важнее была добрая воля каждого из нас следовать этому механизму. Близость ценностей и общность взглядов позволила всем нам вести себя прилично.

Необходимо, чтобы партнёры разделяли твои человеческие ценности. Это относится не только к бизнесу, но и к семейным отношениям. Как выяснилось со временем, мы с партнёрами были довольно близкими людьми по взглядам на мир. И даже в тот момент, когда по взглядам на бизнес мы стали расходиться, наши человеческие ценности оказались вполне совместимы, чтобы мы сделали это дружелюбно, уважительно и конструктивно. И как вы знаете, у нас не было никаких скандалов.

Разве люди, когда начинают дружить, проговаривают между собой ценности? Они просто обсуждают истории о добре и зле и приходят к общим выводам, как бы они повели себя в той или иной ситуации. Мы с партнёрами были людьми одного поколения, более-менее одинакового социального происхождения, к тому же мы ещё и учились в одном институте. Безусловно, общность взглядов на многие вещи — на политику, на музыку — это всё выявлялось в процессе общения.

О детях.

Я бы очень не хотел, чтобы мои дети всю жизнь чувствовали, что они выросли в тени своего папы.

Мой сын хочет быть бизнесменом. Он работает с 12 лет, последние несколько лет занимался ценными бумагами. Своей маме он помогает инвестировать личные деньги, и вполне успешно. Сейчас ему 17 лет, и он полностью управляет её капиталом.

Почему я должен давать деньги своему сыну? У него и так уже достаточно конкурентных преимуществ, чтобы добиться хороших результатов. Он вырос, повидав мир. Он учится в прекрасном заведении в Англии, мечтает поступить в Стэнфорд. Его круг общения составляют яркие и интересные люди самых разных профессий. Важнее и эмоционально сильнее будет для него добиваться всего самостоятельно.

Моим наследником является благотворительный фонд.

О личных качествах и успехе в бизнесе.

Не существует одной причины успеха. Это всегда совокупность разных факторов. Мы с партнёрами — люди реактивные, не догматичные и быстро реагируем на изменения окружающей среды. В бизнесе, да и вообще в жизни, это ценные качества.

Надо в жизни уметь быть гибким, с одной стороны. С другой — нужно в чём-то быть очень принципиальным.

Я категорически не согласен с тем, что бизнес — это грязное дело. Я уверен, у любого крупного бизнесмена, который создал вокруг себя серьёзную бизнес-структуру, есть чёткий набор принципов. Другое дело, что очень часто какие-то из этих принципов не совпадают с общепринятыми.

Про «Альфа-Банк» существует представление, что мы очень жёсткие, безжалостно преследуем своих заёмщиков, которые не платят за кредит. Но ведь мы несём ответственность перед своими вкладчиками и даём кредиты из денег, которые лишь на 10% наши.

У нас есть принцип: никогда не договариваться с теми, кто нас пытается шантажировать.

С возрастом больше всего теряется чувство глубокого понимания окружающей действительности. Когда мне было 20 лет, и я жил в общежитии и ездил в метро, я очень хорошо понимал всё, что происходит в моей жизни и вокруг меня. Сейчас я понимаю хуже, как устроена жизнь в широком диапазоне.

Я ничего не пытаюсь доказать окружающим, и мне в этом повезло. Я очень честолюбивый человек, но совсем не тщеславный.

О власти.

Мы всегда сознательно старались дистанцироваться от государства. Есть старый солдатский принцип: подальше от начальства, поближе к кухне.

В отношениях с властью лучше всего находиться во втором ряду. Потому что в первом ряду опасно, все любимые бизнесмены одного политика уходят, на их смену приходит новый политик со своими любимыми бизнесменами. А очень далеко находиться нерационально — можно не докричаться в нужный момент.

Мне кажется, неправильно думать, что власть пытается атаковать всех, у кого всё хорошо. Я был много раз в Африке. Там много хищных зверей, но один из самых опасных для человека — травоядный гиппопотам. Есть главное правило — не находиться между ним и доступом к воде, иначе он моментально атакует. Вот и с властью похожая ситуация.